— Тут тоже магия переменилась, — заметил Романов. Слониха остановилась, и он соскользнул на землю по ее согнутой ноге. — Мы задержались из-за перемен, — сказал он, встав на хлюпающую под ногами землю. — Извините, что так вышло.

Он помог спуститься остальным. Пока мама с папой обнимали меня, дедушка одной рукой обнял Тоби, а другую положил на плечо Нику.

— Что это с тобой, парень?

Тут Романов взглянул на Ника и тоже подошел. Они моментально привели его в себя, так что мне не пришлось пытаться использовать изменившуюся магию. По крайней мере, они привели в порядок тело Ника — дедушка говорит, что на то, чтобы исцелить его душу, времени уйдет куда больше.

— Не переживай так сильно, Родди, — сказал мне дедушка. — Мы с Романовым привыкли работать в меняющихся условиях.

А потом он отошел в сторону, потому что подошла слониха и радостно обвила Ника хоботом.

— А я боялась, что вы были внутри того купола, когда он обрушился! — повторяла я родителям. — Я так счастлива!

Потом я увидела рядом с собой миссис Кендейс. Она опиралась на папину руку и выглядела смертельно усталой, но при этом на удивление элегантной.

— Твоя матушка не раз говорила мне, как ей хочется, чтобы тебе не приходилось ездить вместе с королевским кортежем, — сказала она, глядя на меня своими удивительно лучистыми сине-зелеными глазами.

Потом миссис Кендейс кивнула.

— Да, — сказала она. — Я подумала об этом еще в первый раз, как тебя увидела, а теперь я и вовсе уверена. Ты будешь моей наследницей, следующей леди-правительницей, дитя мое. Тебе следует поселиться у меня и научиться всему, что тебе следует знать.

Услышав это, мама застонала.

— Но я совсем не это имела в виду! Ох, я так и знала, что, если она попадет в руки моему жуткому папаше, дело кончится чем-нибудь в этом духе!

— Ничего, мама, все в порядке, — сказала я. — Дедушка просто научил меня, как узнавать новое.

— Мне потребуется несколько недель, чтобы оправиться от этой ужасной пещеры, или что это там было, и чтобы привыкнуть к перемене в магии, — сказала миссис Кендейс. — Она может приехать ко мне через месяц.

— Ну и прекрасно! — сказал папа, пока мама не успела снова что-нибудь возразить. Он огляделся, потянул носом воздух и нахмурился. — Мне нужно срочно догнать кортеж! Если я в ближайшее время не доберусь до своего погодного стола, это может быть чревато серьезной переменой климата.

— Думаю, твой погодный стол все еще здесь, — сказала я. — Вон тот грузовик, куда его обычно грузят.

— Превосходно! — воскликнул папа и тут же помчался к грузовику, скользя и шлепая по лужам.

Дедушка Хайд увидел свою машину, стоящую там, где ее оставила Дора. Он радостно потер руки.

— Если она оставила внутри ключи, вообще чудесно! — сказал он. — Ну а если нет, придется прибегнуть к магидским методам. Ник, Тоби, идемте. Постараемся попасть в Лондон до наступления ночи, если получится.

Ник нехотя отцепил слоновий хобот от своей шеи.

— Я бы хотел отправиться с вами, — сказал он Романову. — И стать вольным магом, как и вы.

Романов, похоже, был изрядно ошеломлен. Потом пожал плечами.

— Ну, если тебе так хочется… Своего сына я в любом случае заберу с собой.

Он кивнул Грундо. Грундо, как обычно, ухитрился сделать так, что все о нем позабыли. Он собрал кучу потерянных в суматохе вещей: расчесок, заколок, бумажек, ручек, монеток, яркие ягоды рябины и даже огненную брошку, которую, должно быть, обронил лорд-хранитель Островов Блаженных, — и деловито сооружал из них высокую колеблющуюся башню. На самом деле, башня вышла довольно красивая, как какая-то сумасшедшая скульптура.

— Я могу работать с этой новой магией! — объявил он, увидев, что мы на него смотрим. — Она куда проще!

Дедушка Хайд, нахмурившись, взглянул на сооружение Грундо.

— Знаете, я не думаю, что вы можете его забрать, — сказал он Романову. — Подозреваю, ему предстоит стать следующим мерлином. Этот долго не протянет. Слабоват, знаете ли.

Романов тоже нахмурился.

— Только если он сам захочет! — сказал он. — Меня тоже когда-то хотели сделать мер л ином, я знаю, каково это!

Они с дедушкой некоторое время хмуро глядели друг на друга, словно скрестили мечи.

— С Сибиллой я его в любом случае не оставлю, — сказал наконец Романов. — Кстати, а где Сибилла?

— Исчезла, — сказал Ник. — Ее забрал Нудд.

Романов попытался напустить на себя суровый и скорбный вид, но его зигзагообразное лицо невольно озарилось облегчением и счастьем, как он ни старался. Наконец он сказал:

— Ну-ну. Тогда мне тем более придется забрать его к себе. Но мы можем вас навещать, если хотите, — скажем, раз в месяц.

Дедушка остался этим недоволен, но сказать ничего не успел, потому что тут по лужам подкатила квадратная коричневая машина, чтобы забрать домой миссис Кендейс. За рулем сидел Древний Сарум. Увидев меня, он сморщился и скривился. Я рассмеялась. Не знаю, нарочно он это сделал или нет, но мне стало куда легче теперь, когда я поняла, что не все, кого я знала, исчезли. Я подошла и вежливо помогла миссис Кендейс сесть в машину.

— Через месяц я приеду и заберу тебя, дитя мое, — пообещала она на прощание.

Дедушка только успел обернуться к Романову, чтобы продолжить спор, как вдруг Стоунхендж заполнился народом. Первым, кто вышел из-за камней и стал спускаться к нам, был настоящий мерлин, который застенчиво улыбнулся Романову. Но сразу следом за ним появилась Хеппи. Мы услышали ее попугайский голос еще до того, как увидели ее самое.

— Да ведь это же Хендж! Интересно, чем он думал? Как же мы отсюда домой-то доберемся, а, Джуди? Это ведь много миль отсюда!

Иззи явно были при бабушке.

— Ой, как мне нравится этот мерлин! — трещали они. — У него такой безвольный подбородок!

Мой дедушка тут же оживился.

— Быстрей! — сказал он. — Садитесь ко мне в машину! Ник, Тоби, Грундо, Родди — давайте скорей! Энни, пусть Родди этот месяц поживет у меня. Не могли бы вы остаться и разобраться тут со всем? — бросил он Романову через плечо, торопясь к машине. — А через месяц приезжайте и забирайте мальчиков, кого захотите.

Дедушка в своем репертуаре: добился-таки своего, несмотря ни на что. Когда мы отъехали, Романов расхохотался.

Типичным для дедушки было и то, что он не стал ругать Дору, когда та поздно ночью прошмыгнула домой. Хотя, по-моему, следовало бы. А как только он обнаружил, насколько потрясен Ник, дедушка тут же организовал то, что он называет «наш большой проект»: чтобы мы с Ником подробно записали все, что произошло с нами обоими. Тоже весьма для него типично. Он говорит, это ему нужно для каких-то магидских целей. И вот весь месяц мы сидели и писали, я — в столовой, а Ник — наверху, в комнате, где он живет вместе с Грундо. Думаю, Нику от этого действительно полегчало. А кроме «большого проекта», делать было особо нечего, потому что папа поменял погоду и начался дождь, который все лил, лил и лил не переставая. Тоби с Грундо ужасно заскучали с тех пор, как они водворили всех саламандр в сухое и теплое место. А у меня ушел целый месяц на то, чтобы записать все, что было. Но, думаю, теперь я наконец закончила. Оно и к лучшему, потому что я слышу внизу голос миссис Кендейс. Я так волнуюсь!

Глава 4. НИК

Я сделал, как просил Максвелл Хайд, — он говорит, что его Верховной Палате нужно об этом знать, — но я все равно чувствую себя… как бы это сказать… покалеченным, что ли. Не столько из-за того, что сделал со мной Иафет — хотя боль была безумная, — сколько из-за того, что в меня как будто бы вторглась чужая ненависть. И я все еще не могу привыкнуть к мысли, что такие мелочи привели к таким жутким, невероятным событиям. Вот, к примеру, я сказал тому старику из Лоджия-Сити, что его гобелен прекрасен, — и это погубило весь город. Я ответил Сибилле по телефону — и это, похоже, подтолкнуло ее к тому, чтобы устроить заговор и попытаться захватить власть. И еще я посмеялся над Иафетом. Только и всего.