Я попытался продолжать, но к тому времени снова потерял это ощущение. И еще, возможно, я был слишком занят тем, что смотрел на этих летучих созданий с облегчением, и это мешало сосредоточиться. Наконец я не удержался и спросил:

— А почему они так любят Дору?

— Она вся увешана амулетами. За ней тянется хвост полумагии. Бедняжка! — сказал он и вздохнул. — Похоже, все время пытается доказать, что она ничем не хуже своей сестры Джудит. Я надеялся, она это переможет — и ей действительно стало лучше на некоторое время, после того как родился Тоби. Но потом она развелась и скатилась к прежнему состоянию.

Дважды в неделю Дора наряжалась в черное, увешивала себя множеством гремящих гагатовых бус, надевала огромную черную шляпу и отправлялась на вечеринку. В первый раз, когда я увидел ее в таком наряде, она заявила:

— Я иду в свой магический кружок!

И глянула куда-то мне за спину, как делала это обычно.

— Хочешь, Ник, пойдем со мной?

— Если не хочешь раздеваться догола и скакать в хороводе — лучше не ходи, — поспешно предупредил Максвелл Хайд.

Тоби жутко смутился.

— Э-э… как-нибудь в другой раз! — сказал я. — Но все равно спасибо, Дора.

— Это раскрепощает и сближает с природой! — укоризненно сказала Дора. — Ты такой же, как и все восточные люди, — тратишь слишком много времени на то, чтобы созерцать свой собственный пуп. Освободись от предрассудков! Попробуй! В нашем кружке много чудесных людей.

— Ну да, ну да, ступай! — сказал ей Максвелл Хайд. И, когда она ушла, обратился ко мне: — Можешь мне не поверить, но Дора из них самая нормальная. Надо будет заняться ими в ближайшее время. Пожалуй, после того, как я загляну в империю Плантагенетов. Такие кружки иногда доигрываются до весьма опасных глупостей.

В империю Плантагенетов он отправился два дня спустя. Он оставил нам с Тоби денег и велел Тоби показать мне Лондон. А потом вышел на улицу и исчез у автобусной остановки. Мы с Тоби сели на автобус на том же самом месте.

Глава 2

Лондон на Островах Блаженных довольно сильно отличается от нашего, потому что у них не было Великого пожара в семнадцатом веке. На Мэйфейр стояли хижины с соломенными крышами, и все парки были не там, где я привык. Нам с Тоби было очень весело, несмотря на несусветную жару. Я сразу сказал, что исторические достопримечательности — всякие там здания парламента и так далее — смотреть не хочу, а он заявил, что здание парламента мы все равно посмотреть не сможем, потому что парламент заседает в Винчестере и вообще особого значения не имеет. Так что мы посмотрели цирк, который постоянно находился на Пиккадилли, и восковые фигуры, которые по правде двигались, и их Лондонский мост, на котором стояли дома и сувенирные лавки. Тауэр у них есть, как ни странно, и Тауэрский мост тоже, разводной, хотя он совсем не похож на земные разводные мосты, и на Темзе у них куда больше кораблей и лодок, чем в нашем Лондоне. И тамошнее мороженое на вкус совсем другое.

Из-за того что было так жарко, домой мы возвращались на речном трамвайчике. Тоби показал мне стадион, где играет команда герлинга на траве, за которую он болеет. Футбола у них нет. Этот их герлинг гораздо опаснее футбола. Тоби болеет за «Воксхолльских вампиров», так у них только за прошлую неделю двое игроков сломали себе шею. Обычно их называют «вокс-вампы» или просто «вампы», как мы говорим «волки» или «молоты».

Тоби мне очень понравился. Для меня это было в новинку. Обычно мне не нравится люди настолько моложе меня.

Вернувшись домой, мы обнаружили, что Максвелл Хайд тоже уже дома.

— Быстро вы обернулись! — сказал я.

Он улыбнулся этой своей солдатской усмешечкой.

— Ну, Ник, я же человек опытный! Я сразу взял быка за рога и обратился в эту их Магическую академию. Сказал им, что я магид и расследую недавнее вражеское проникновение в Марселе.

Я расхохотался. Он остался серьезен.

— Но ведь это правда. Я действительно его расследовал. И мне тут же все рассказали, без обиняков. Должен сказать, что, увы, этим бедолагам действительно пришлось солоно. Их тут же лишили их должностей в королевской службе безопасности. Но их самих никто ни в чем не подозревал. Их наказали только за то, что они не заметили, что ты не тот новичок, которого они ждали. Халатность и так далее. Но на опытных, полностью обученных магов большой спрос, так что все четверо уже нашли себе новую работу. Чарльз Пик и Пьер Лефевр работают теперь во Франции, а Арнольд Гессе и Дэвид Крофт — в Канаде, в тамошней службе внутренней безопасности.

Вы просто представить себе не можете, какой у меня камень с души свалился.

— А Канада — это где? — спросил Тоби.

— Часть Северной Америки, — объяснил ему дед. — В некоторых мирах довольно много европейцев переселились в…

Но договорить он так и не успел. В комнату внезапно влетела Дора, бледная, как простыня. Она захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной, дрожа с ног до головы.

— Не ходите в сад! — выдохнула она. — Я сейчас пошла за салатом…

— И что? — спросил Максвелл Хайд. — Салат тебя укусил?

Дора содрогнулась.

— Нет! Я туда не дошла. У нас на лужайке — белый черт! С рогами!

— Что-о? — переспросил Максвелл Хайд. — Ты уверена?

Дора содрогнулась.

— О да! Он был вполне настоящий. Я знаю, я часто теряю связь с реальностью, но я всегда знаю, когда то, что я вижу, — настоящее. Он ел георгины…

— Что-о?! — прогремел Максвелл Хайд и рванул в сад не хуже олимпийского бегуна.

Дору он просто отмел в сторону, а мы с Тоби помчались следом, из любопытства.

В раскаленном солнцем саду белый черт поднял голову с кокетливо болтающимся в бороде листиком, увидел Максвелла Хайда, явно обрадовался ему и вприпрыжку направился ему навстречу. Максвелл Хайд застыл как вкопанный.

— Ник, — сказал он, — мне кажется или эта коза мне знакома?

— Знакома, знакома, — подтвердил я. — Это романовская коза. Наверное, она каким-то образом увязалась следом за вами.

Я подумал, что лучше бы это была Мини. Я вдруг почувствовал, что мне ужасно ее не хватает. Это было что-то вроде ностальгии.

— Но почему? — сказал Максвелл Хайд.

А коза скакала вокруг него и игриво бодалась. На шее у нее болтался разлохмаченный обрывок веревки, которой Мы ее привязали. Она ее просто перегрызла.

— Она вас любит, — сказал я. — Вы покорили ее сердце тем, как отважно вы взяли ее за рога и за хвост.

Максвелл Хайд изловчился и ухватил козу за обрывок веревки.

— Фу-у! — сказал он. — Я и позабыл, как они воняют. Он попытался вытянуть из козьего рта торчащий оттуда листик, но коза проворно его зажевала.

— Чтоб ты потравилась этим георгином — это же была моя «алая королевская пуговица»! — проворчал Максвелл Хайд. — Как ее хоть зовут-то? Я забыл.

— Хельга, — сказал я.

Коза попыталась откусить кусок его брюк. Максвелл Хайд ухватил ее за рога и зафиксировал.

— Хельга, исчадие ада! — сказал он. — Она голодная, наверное. Тоби, сходи к своей матери и скажи ей, пусть позвонит ближайшему торговцу кормами для животных и закажет тонну козьего корма. Ник, сходи в сарай. Нам нужен колышек, киянка и самая прочная бельевая веревка, какую найдешь.

— Может, лучше цепь? — предложил я.

— Цепь, конечно, лучше, но я собираюсь использовать магию в качестве временной меры, — пропыхтел он. Коза начинала брыкаться. — Скорей!

Вечер выдался на редкость хлопотный.

Мы с Тоби вбили колышек посреди лужайки — что оказалось не так-то просто. Тоби заехал киянкой мне по ноге, я отобрал у него киянку, но почва была такая твердая, что я все никак не мог забить туда колышек. Хотя, возможно, дело в том, что я все время промахивался по нему киянкой. Когда я кое-как его вколотил, Максвелл Хайд подтащил козу поближе и мы привязали ее к колышку так, чтобы она не могла добраться до георгинов.

Это пришлось повторить трижды, потому что каждый раз, как Максвелл Хайд отходил в сторону, коза устремлялась следом за ним и колышек вылетал из земли. В конце концов Тоби заставил ее остаться на месте, притащив кусок черствого преттибреда, а Максвелл Хайд вколотил колышек лично.